СЕМЕЙНАЯ И ЛЮБИТЕЛЬСКАЯ ФОТОГРАФИЯ:
МНЕНИЕ СОЦИОЛОГОВ

Анастасия ПЛАТОНОВА,
Ксения НИКИФОРОВА,
Анастасия АНОСОВА

Семейная и любительская фотография — особый вид фотографии и источник социологических данных. Начало распространения этих жанров относится к 20– 30-м гг. прошлого века, что связано с популяризацией фотоискусства. Именно в эти годы фотографирование становится широко доступным, переходит из области элитарной в область популярной культуры.

Как правило, сгруппированные по тематическому признаку семейные фотографии концентрируются в семейных альбомах. Такие альбомы выполняют функцию сплочения семьи, хранения фамильной памяти, конструирования семейной идентичности. Они — часть семейного капитала. Зачастую семейные снимки остаются практически единственным, что связывает разросшуюся семью. Это хорошо прослеживается и на примере семей, родственники которых живут в разных странах. Регулярный обмен такими фотоальбомами-историями (о путешествиях, знаменательных событиях, например, свадьбах или рождениях детей, семейных праздниках) давно стал традицией, особой формой коммуникации, актом групповой солидарности, способом информирования о событиях, происходящих в рамках семьи, связи между ее географически разнесенными частями. Поэтому с освоением цифровых технологий, мы специально тиражируем и передаем всем общим родственникам (в том числе тем, с которыми годами не виделись) единственную фотографию прадедушки и прабабушки, подчеркнув этим жестом наши с ними общие корни, родство.

Помимо семейных, бывают фотоальбомы (авто)биографические, а также рассказывающие о каком-либо отдельном событии, либо хобби владельца. Разумеется, эта классификация открытая и неисчерпывающая, кроме того, многие альбомы можно отнести сразу к нескольким видам. Фотоальбом как явление представляет собой способ организации фотографий; сохранения информации, демонстрации и интерпретации фотоснимков. Исследования фотоальбома можно подразделить на те, которые касаются изучения его содержания, рассматривают его в качестве коллекции снимков, обладающей некоторым информационным, смысловым потенциалом, и те, которые изучают саму форму альбома, собственно феномен организации и представления изображений. Одни из первых исследований второго типа были проведены А.Л. Уокером и Р. Кимбелл Мултоном.

В последнее время исследователи все чаще говорят об анализе фотоальбома как текста, некого сообщения, которое закодировано в изображении (или их совокупности) посредством символов и может быть проинтерпретировано само по себе, либо в рамках определенного контекста. Контекст (подпись или устный комментарий демонстрирующего) играет важнейшую роль в восприятии фотографии, особенно если речь идет о фотографии незнакомого человека. Но и в отсутствии словесного пояснения альбом может рассматриваться в качестве нарратива, повествования, связывающего отдельные разрозненные моменты в единую историю. Эта связь осуществляется посредством расположения фотографий (необязательно всего альбома, иногда его части, разворота) по тематическому, либо хронологическому принципу. Тем самым достигается смысловое и временное упорядочивание, единство повествования. (В некоторых случаях, например, в альбомах типа «Наш ребенок» его можно рассматривать как своеобразный дневник). При этом в ходе просмотра имеет значение порядок ознакомления со снимками, соответствующий постраничному порядку при чтении книги. Следует заметить, что хронологический и нарративный сюжетный принципы в фотоальбоме необязательны, и могут быть нарушены.

Как и текст, фотоальбом обыкновенно имеет четкие смысловые (помимо оформительских) начало и конец. Это означает, что начало альбома, как правило, совпадает с началом определенного временного периода, события в жизни владельца (рождением ребенка, началом путешествия, праздника, и т.д.), а конец — с его завершением (например, смертью, похоронами).

С точки зрения тематического наполнения альбома даже на уровне личных наблюдений можно проследить некоторые тенденции. Если раньше, в советское время и в начале 90-х годов фамильные альбомы в большинстве своем содержали множественные снимки праздничных застолий (например, новогодних), и эти фотографии служили своеобразным хронологическим ориентиром при просмотре, то теперь все большее место в них занимают «репортажи» о путешествиях. Разумеется, из этого наблюдения не вытекает непосредственный вывод о кризисе института семьи. Но снижение значимости ритуала семейного застолья, ключевого для советского периода и важнейшего в смысле сплочения семьи, в контексте общественных потрясений в начале 90-х гг. — очевидны. С другой стороны, до распада Союза советским людям был практически недоступен такой вид отдыха, как международный туризм. В последние же пятнадцать лет он занял прочное место в списке наиболее популярных. И все это отражается в фотоальбомах как своеобразных летописях. Таким образом, фотоальбомы способны хранить не только семейную хронику, но и высвечивать некоторые общественные тенденции, запечатлевая предметы, занятия, учреждения, ритуалы, виды активности, характерные для определенного исторического времени и иногда забытые сегодня, особенности гендерного порядка, властных отношений в семье, что и представляет интерес для социолога или антрополога. Семейный альбом — одна из форм массовой культуры, современный пример фольклора, заключающий в себе ряд образов, позволяющих с течением времени судить о социальных изменениях. Это своеобразное зеркало эпохи, времени и в тоже время — одной отдельно взятой жизни человека или семьи.

Пример типичного семейного застолья 50-х гг.

Типологически семейная фотография включена в более обширный массив любительской фотографии, обычно противопоставляемой фотографии профессиональной. Следует, однако, осознавать, что это противопоставление не соответствует дихотомии плохой-хороший или качественный-некачественный. Словосочетание «любительская фотография» не имеет выраженного уничижительного оттенка, в смысле «дилетантизм», как это бывает в отношении других видов искусства. Художественная ценность фотографии не зависит от непосредственной профессиональной принадлежности автора. Во многом это связано с относительной простотой освоения техники создания фотоснимков. «Профессиональность», таким образом, может отражать как уровень мастерства фотографа, так и попросту тот факт, что она сделана человеком, для которого фотография является его профессией, основной работой, источником дохода и коммерческого успеха.

В последнее время популярны разговоры и о любительской фотографии в эстетическом смысле, о своеобразной моде на «любительское» среди профессионалов. Эта мода выражается в попытках целенаправленно избежать мертвой безупречности, искусственной идеальности постановочного фото посредством намеренного внесения в снимок некоторого изъяна. Так, в рекламной фотографии и fashion-фото распространяется прием имитации любительских фотографий, сделанных при помощи «мыльницы», мобильного телефона или Polaroid’а. Цель такой фотографии – передать момент в его повседневности, обыденности, высветить его подчеркнутую «жизненность» (и потому — близость потребителю) через размытие в движении, как бы случайный ракурс, неидеально подобранный свет. И вместе с тем это — свидетельство распространения определенной стратегии продвижения товара, ориентированной на демонстрацию его доступности потребителю.

В качестве примера можно привести работы известного фотографа Стефана Рохнера (Stefan Rohner).

В научных исследованиях раньше фотография использовалась как вспомогательная деталь в биографическом интервью, как иллюстрация. Такое её понимание исходило из представления о ней как об объективной реальности — подразумевалось, что снимок (заснятые вещи и люди) имеет одинаковый смысл для всех. Переход к интерпретативному подходу к фотографии открыл её способность изображать разное для разных людей.

Понимая фотографию как некое субъективное представление реальности, социологи-качественники могут почерпнуть совершенно особую информацию из пояснений, сопровождающих семейные альбомы. Процесс нарративизации содержания семейных альбомов (т.е. рассказа о некоторых фотографиях из альбома) характеризуется рядом особенностей. Во-первых, происходит разрыв между вербальным и визуальным планом реальности (что-то из того, что мы видим, включается в рассказ, а что-то — нет). Фотография может даже увеличивать дискретность биографического повествования, так как память может сохранить только то, что было запечатлено на фотографии. Следовательно, биографическими фактами можно манипулировать. Примером манипуляции такого рода служат разрезанные, разорванные фотографии, выступающие как защита человеком своей идентичности. Во-вторых, наблюдается дистанцирование человека по отношению к самому себе на снимках, происходящая по 2 причинам: 1) снимки сделаны в прошлом (даже если это прошлое было несколько секунд назад); и 2) человек видит себя не своими глазами, а «со стороны», т.е., имеет место «эффект зеркала», глубоко анализировавшийся как философами, так и культурологами. Многие события при нарративизации не столько вспоминаются, сколько конструируются — подгоняются под свою личную имплицитную теорию — концепцию повседневного знания о разных периодах личной жизни человека.

Биография отмечена и размечена ритуалами, которые наполняют жизнь человека событиями, тем, о чём можно рассказать. Ритуалы сопровождаются биографическим импульсом (стремлением окинуть взглядом свою жизнь и рассказать о ней) и одновременно стремлением запечатлеть события, которые символизируют эти ритуалы, на фото или видео. Следовательно, биографический импульс совпадает с фотографическим импульсом.

Наконец, по теории П. Бурдье, существует народная эстетика, которая диктует выбор объектов, сюжетов и композиционных компонентов, способов хранения и демонстрации фотографий. Речь идёт о том, что в обществе всегда существуют образцы — стандартные клише и канцеляризмы в рассказе, «типичные» снимки. Эти образцы народной эстетики определяются системой ценностей групп и классов. У индивидов они формируются под влиянием так называемой «культурной компетенции» — владения культурным репертуаром, включённости в данную социокультурную среду, знания принятых в ней культурных форм самовыражения.

Таким образом, любительская и семейная фотография могут служить не только способом фиксации личной и фамильной памяти, но и ценным источником социологической информации, раскрывающим те или иные общественные тенденции своего времени.

Список источников:
1. Бойцова О. Фотоальбом как текст // Проект «Визуальные исследования». [URL]
2. Ефремов И. Фотография плюс текст. Несколько слов в защиту семейной фотографии // Виртуальный фотожурнал. [URL]
3. Круткин В. Антропологический смысл семейного альбома // Журнал социологии и социальной антропологии, 2005, Т. 8, № 1, С. 171-178.
4. Власова Т. Рассматривание, рассказывание, припоминание: нарративизация содержания семейных фотоальбомов // Визуальная антропология. 2007. [URL]
5. Петровская Е. Фото(био)графия: к постановке проблемы // Авто-био-графии: К вопросу о методе: Тетради по аналитической антропологии. № 1. – М.: Логос, 2001. С. 296–304.
6. Садмен С., Брэдберн Н., Шварц Н. Автобиографическая память // Социологический журнал, 2002, № 2, С. 13. 7. Stefan Rohner portfolio [URL]
8. Фотография семейного застолья — из статьи Макса Фарберовича «Очерки алкогольной топографии Одессы второй половины XX века». [URL]
9. Bourdieu P., Boltanski L., Castel. K., Chamboredon J.-C., Schnapper D. Photography: A Middle-brow Art. Cambridge: Polity-Press, 1998.
10. Фотография в заголовке - Сергей Муханов [URL].

2007 © Анастасия Платонова, Ксения Никифорова, Анастасия Аносова
Статья перепечатывается с сайта "Sociologist's Warehouse"

Что ещё можно сделать:
Обсудить статью на Форуме >>>
Написать письмо авторам >>>
Почитать оригинал статьи >>>
Ознакомиться с другими материалами семинара "Социология фотографии" >>>
Прочитать статью Татьяны Власовой "Рассматривание, рассказывание, припоминание: нарративизация содержания семейных фотоальбомов" >>>
Прочитать статью Игоря Ефремова "Фотография плюс текст. Несколько слов в защиту семейной фотографии" >>>