ГЛАВНАЯ СТАТЬИ ШКОЛА ФОТОКЛУБ КОНКУРСЫ ПРОЕКТЫ ГАЛЕРЕЯ ССЫЛКИ ОПРОСЫ ФОРУМ ПОИСК О ПРОЕКТЕ СВЯЗАТЬСЯ



ЗРЯЧИЙ





Роман ЗАКРЕВСКИЙ

Посвящается всем Неизвестным Фотографам

На столе у Валентина Алексеевича всегда творился беспорядок. Бумаги, книги, фотографии, чашка с недопитым любимым чаем каркадэ, в общем, все, что имело место быть в его жизни, казалось, лежало на столе. Но самым странным было то, что это его ни капельки не смущало. Ему нравилось, по его словам, искать свой любимый карандаш, когда в голову приходила мысль или первая строка будущего стихотворения либо рассказа, перебирая на столе кучу хлама и, нервничая из-за страха не успеть отыскать и отобразить ее на бумаге вовремя. Для него это было своего рода приключение, приносившее ему удовольствие.

Знакомые и близкие его сердцу люди не понимали этого и почему-то не пропускали возможности для возмущений по этому поводу. Дескать, мол:
- Валентин Алексеевич, голубчик, это же неприлично. Вы же взрослый человек, а на столе – сущий бардак. Постыдились бы, уважаемый.
Но на эти слова Валентин Алексеевич, как, всегда немного расстраиваясь, отвечал:
- Во-первых, это не бардак, а творческий беспорядок, – это словосочетание вызывало у него и у всех присутствующих легкую улыбку, - а во-вторых, друзья мои, не важно, что творится у человека на столе. Главное, чтобы похожее не имело место быть в его побуждениях и, при этом, в самых светлых.

И это было действительно так.
Валентин Алексеевич всю свою сознательную жизнь вел дневники, писал рассказы и стихи, которые потом издавались за его же деньги небольшими тиражами и распространялись сугубо «среди своих». Поэтому на его столе, как и в жизни всегда было много бумаги. Она лежала стопками, валялась на полу, скомканная, выброшенная, ненужная, была залита чернилами, исписана разноцветными карандашами. Она терпела его выходки, но всегда оставалась для своего хозяина неким божеством и сказочным инструментом, с помощью которого он материализовал свои собственные мысли.

Но слово не всегда в полной мере удовлетворяло Валентина Алексеевича. Оно скорее подталкивало его на поиски новых способов реализации своих идей, мыслей. В конце концов, именно слово привело его к фотографии, ибо слову часто не хватало материальности. Валентин Алексеевич всегда мечтал о том, чтобы слово можно было «потрогать». И именно фотография дала ему такую возможность. К осознанию этой возможности он пришел значительно позже, чем по-настоящему узнал, что такое фотография.

Когда ему исполнилось восемнадцать, он впервые взял в руки папин фотоаппарат, который пролеживал на полке уже которую пятилетку, купил к нему пару пленок, и начал в буквальном смысле фотографировать все что видел. Под прицельный огонь его объектива попадало все, что его окружало: родные, знакомые, друзья, люди на улице, собаки, кошки, природа… Его увлекала фотография своим волшебством – в маленьком окошке фотокарточки мог поместиться целый мир, который для многих из нас настолько привычен, что мы его не замечаем. И поэтому-то и теряется та жизненная энергия, которая пульсирует вокруг нас и которую можно запечатлеть с помощью простого фотоаппарата. Для Валентина Алексеевича главнее всего было видеть нечто, что можно вполне было описать словами. Но…это описание не могло передать той энергии и тех чувств, которые могла вызвать на месте слова его фотография. Да чаще всего слова и не нужны были. Достаточно было лишь одного взгляда на его фотоработы и сразу же становилось понятно, что он явственно видит то, что многие и представить себе не могут, хотя это находиться у них под носом.

Многие не верили своим глазам и тем чувствам, что их переполняли, глядя на его фотографии. Казалось, простые, знакомые предметы, …но сколько смысла, философии.

Валентин Алексеевич считал свои фотографии порою даже чересчур несовершенными и очень критично к ним относился. Поэтому он с удовольствием их раздаривал всем, кому они нравились, хотя частенько и не понимал, почему они им нравятся. Но всегда радовался тому, что его творения могут принести человеку светлые чувства, заставят его улыбнутся и вспомнить что-то доброе, что-то светлое.

Когда я впервые увидел Валентина Алексеевича, то он показался мне намного моложе, чем я его себе представлял, когда читал его рассказы. Его невысокий рост и забавные «мультяшные» черты лица сразу же заставляли улыбнуться. Его глаза были похожи на беззаботные глаза восемнадцатилетнего мальчишки с хорошим чувством юмора. В них еще было что-то, что-то цепкое, притягивающее взгляд. В них чувствовалась какая-то величественная вера в чудеса и в их простоту, и еще – непоколебимая уверенность в том, что они существуют рядом с нами. Достаточно лишь посмотреть в окошко и там, прямо на ваших глазах, произойдет какое-то чудо. Так было написано в его глазах. Они как бы говорили: «Эй! Поверь в чудеса, и ты сразу же их увидишь!»

«Увидишь»! Какое простое, знакомое и незначительное для многих слово. А Валентин Алексеевич действительно видел, видел чудеса и всегда спешил их показать всем, кто хотел их увидеть, тем, кто хотел в них поверить. Первое, что он сказал мне при нашей встрече, было:
- Ты знаешь, я вчера читал твои стихи. У тебя поразительная способность раскрывать смысл, не углубляясь в болото, коим он является для всех остальных. Ты мне напоминаешь рыбака, который закидывает удочку в небо, но всегда возвращается домой с полным мешком рыбы. – И он крепко пожал мне руку, потом добродушно улыбнулся и добавил. – Пойдем, я тебя чайком угощу…с печеньицем.

И за чаем мы долго разговаривали обо всем, что нас интересовало. И чем больше жизненных аспектов мы затрагивали в нашем продолжительном разговоре, тем больше мы понимали, что у нас много общего.

Когда я возвращался домой от Валентина Алексеевича в первый раз, то было около трех часов утра. Благо, дорога была не сильно длинной.

И вот когда я шел к себе домой, я думал о том, что слышал от этого человека сегодня, о том, что нового я узнал. И в этот самый момент, когда я прокручивал в голове все услышанное, меня посетила одна странная мысль: неужели человек должен быть запредельным романтиком и идеалистом, чтобы выжить в нашем мире и остаться таким, как он есть? Неужели это единственный путь?
- Нет. – Твердо сказал мне Валентин Алексеевич, когда я задал ему этот вопрос. – Нет, не единственный. Путей столько, сколько людей на нашей планете. Просто кто-то следует за «героями», а кто-то идет по нетронутой тропе. Кто-то ничего не делает и умирает в одиночестве, а кто-то ищет и находит. И тот кто, сумел отыскать, тот, кто сумел сотворить себя сам, проходя через трудности, нарушая все догмы, запреты, тот становиться настоящим человеком.

- А как это сделать? – неуверенно спросил я.
- Просто. Довольно просто. – Улыбаясь, ответил Валентин Алексеевич. А потом, налив чаю в фарфоровую чашку, сказал. – Видишь эту чашку?
- Вижу. – cказал я.
- Она же не прозрачная, правда?
- Правда.
- А что в ней находится?
- Чай. – Спокойно ответил я.
- А откуда ты узнал об этом.
- Увидел.
- Правильно… - сказал Валентин Алексеевич. – Когда ты видишь, то все становится понятным. Главное только уметь это делать.

«Уметь видеть» - эти его слова я запомнил на всю жизнь.
И даже сейчас, когда Зрячего Валентина Алексеевича уже нет в живых, я все равно вижу его в вещах, что меня окружают, в чувствах, которые я испытываю, в словах, которые я говорю во время своих бесед со своими друзьями за чашечкой чая… И не важно, сколько лет пройдет, не важно каким будет этот мир. Главное, чтобы в нем оставались люди, которые могут по-настоящему видеть.

2006 © Роман Закревский, фото автора

Что ещё можно сделать:
Обсудить статью на Форуме >>>
Написать письмо автору >>>

ГЛАВНАЯ СТАТЬИ ШКОЛА ФОТОКЛУБ КОНКУРСЫ ПРОЕКТЫ ГАЛЕРЕЯ ССЫЛКИ ОПРОСЫ ФОРУМ ПОИСК О ПРОЕКТЕ СВЯЗАТЬСЯ
All Rights Reserved. © 2003 - 2007 Хулиганствующий Элементъ